© Казаков М.М.

ФОРМИРОВАНИЕ ОБРАЗА ХРИСТИАНСКОГО ИМПЕРАТОРА
В IV ВЕКЕ В РИМСКОЙ ИМПЕРИИ

Эта сложная и обширная проблема может быть рассмотрена в следующих аспектах: сравнение образа языческого (античного) и христианского императора - истоки, традиции и новации; замена культа императора в языческом понимании поклонением христианскому императору как наместнику бога на земле; реальные образы императоров и их трактовка христианскими авторами IV-V вв.; образ идеального императора у отдельных христианских авторов; зависимость отношений церкви и государства и процесса формирования образа идеального императора для церкви; отражение в образе христианского императора борьбы двух тенденций в истории церкви IV в. - папизма и цезарепапизма; процесс создания образа христианского императора в общественном сознании, методы и средства воздействия на него церкви и особенности восприятия массовым сознанием христианской пропаганды.

В первоначальном христианстве образа идеального христианского императора создано не было. Римская империя противопоставлялась "царству божию", и сам уход в христианство означал как отказ от традиционной системы античных ценностей, так и неприятие власти как таковой. Но по мере того как формировалась церковь и клир и шла переориентация социальной доктрины христианства и его идеологической направленности, менялось отношение к власти и к образу самого императора. Уже Тертуллиан утверждал, что христиане молятся за императора, его чиновников, за процветание империи, а власть императора объявлял данной самим богом [1].

В III в., когда смена императоров на престоле происходила с невиданной быстротой, образ римского властителя сильно померк не только в глазах христиан, подвергавшихся систематическим гонениям, но и в глазах подавляющего большинства римских граждан [2]. В это же время происходит постепенное разграничение в отношении к императору и в понимании его образа между клиром и остальной массой христиан.

IV век был временем крушения античных идеалов и начала формирования средневекового мировоззрения. Эта ломка общественного сознания была самым тесным образом связана с процессом христианизации, охватившем все сферы жизни Римской империи. Осознание необходимости союза церкви и империи и легализация христианства в государстве явились отправной точкой в формировании образа христианского императора.

Первым христианским императором в церковной традиции являлся Константин Великий, однако он не был таковым в сознании современников. Большинство христиан воспринимало Константина лишь как "доброго" языческого императора, который прекратил гонения и предоставил легальный статус христианской религии. Константин оставался главой языческого культа, сохранялся культ его гения и рода Флавиев. Императорская символика в религиозном отношении не претерпела изменений и даже его надзор за делами христианской церкви мог быть представлен как часть традиционных императорских обязанностей [3]. В сознании клира Константин значил гораздо больше, чем просто "добрый" языческий император. С ним связывали трепетные надежды на рост церкви, укрепление ее правового статуса и реальное улучшение благосостояния ее служителей. Надежды эти большей частью оправдались, и церковные иерархи решились даже призвать императора для решения своих внутренних дел (донатистский спор), а затем и восприняли его как лидера I Вселенского собора 325 г.

Новая роль Константина как "епископа среди епископов" нашла отражение в труде Евсевия "Жизнь Константина", который явился "первым и лучшим примером некритического восхваления идеи христианского императора, который описан как представитель бога на земле, назначенный им претворять божественный план для человечества" [4]. Такое "некритическое" восхваление Константина стало традицией в христианской историографии, которая в значительной степени преувеличила его заслуги перед церковью.

Тем не менее итогом правления Константина стало осознание клиром необходимости оформления союза христианства и империи и появление первых элементов образа христианского императора. Мероприятия системы домината, обеспечившие на некоторое время стабильность внутреннего и внешнего положения империи, и покровительство Константина христианству способствовали созданию положительной установки на образ императора в массовом сознании христиан, причем положительное восприятие образа Константина усиливалось по мере наступления новых смут и войн после его смерти. Определенную роль в создании положительной установки на восприятие образа императора стала играть церковная пропаганда.

Две следующие значительные фигуры на императорском троне - Констанций и Юлиан - явили христианам не тот образ, какому должен соответствовать идеальный император, а тот, каким он не должен быть. При Констанции по сути вернулись времена гонений, кроме того, он беззастенчиво вмешивался в дела церкви и даже изрекал церковные каноны. В массовом сознании христиан Констанций, очевидно, представлялся как гонитель любимых епископов, жестокий и немилосердный правитель, далекий от образа не только идеального императора, но и просто добродетельного христианина. Юлиан, предпринявший попытку реанимации умирающего язычества, являл собой пример императора-отступника, и прозвище Апостата прочно закрепилось за ним в христианской литературе.

Не соответствовала в полной мере чаяниям церковных лидеров и фигура Валентиниана I. Хотя определенная стабильность империи и социальная политика императора, а также терпимость его по отношению к различным религиям, не могли не вызвать симпатии к нему со стороны подданных, как язычников, так и христиан, отношение клира к Валентиниану I было двойственным: с одной стороны, он не вмешивался в церковные споры, подтвердил христианские иммунитеты и привилегии; с другой стороны, запретил клирикам посещать дома вдов и сирот и объявлял их завещания в пользу духовных лиц недействительными [5].

Религиозную политику Грациана можно определить как грань, отделяющую христианизирующуюся Римскую империю от христианской империи. Грациан по сути дела стал первым христианским императором в том смысле, что он отказался от титула великого понтифика и объявил об окончательном разрыве императорской власти с языческой религией. Кроме того, им были изданы законы против еретиков. Грациан первым заслужил обращение christianissimus [6], чем подчеркивалось его рвение в вере и стремление к ее защите. Ко времени Грациана относятся и публичные молитвы в общественных местах за императора, отправляющегося в поход. Однако последний год правления Грациана и его бесславная гибель не позволили церкви довершить в его лице образ идеального императора, хотя его заслуги были оценены христианами достаточно высоко.

Валентиниан II имел явную склонность к арианству, что вызвало ряд столкновений с ним крепнувшей западной церкви. Этот император покончил с собой и умер некрещенным. Тем не менее стремление создать образ идеального императора было столь велико, что лидер западной церкви Амвросий проигнорировал столь серьезные обстоятельства и выступил с панегириком императору [7], который в глазах многих христиан явно этого не заслуживал. В посмертной речи Амвросий впервые рисует образ идеального императора, наделяя его как традиционными античными, так и новыми христианскими чертами.

Идеалом христианского императора явился Феодосий. При нем был совершен окончательный поворот к христианской империи: ортодоксальное христианство признавалось единственной официальной религией, язычество и ереси подвергались гонениям. Сам Феодосий был набожным человеком и стал на путь тесного сотрудничества с церковью. Достигнутое при нем единство империи и относительная стабильность внутреннего ее положения обеспечили ему популярность среди подданных, особенно христиан. Однако портрет Феодосия был "дорисован" до идеального с помощью церкви. После отмены Феодосием в результате своеобразного шантажа в церкви справедливого решения о Калиннике, где монахи сожгли и разрушили синагогу, в античное понимание справедливого правителя была внесена новая черта: теперь справедливыми должны были считаться лишь те приказы власти, которые угодны богу. Еще более яркий штрих был добавлен к образу Феодосия после бессмысленной резни жителей Фессаалоники в 390 г. Феодосий на время был отлучен от церкви, затем принес публичное покаяние, а церковь отпустила ему этот страшный, грех. К образу императора добавляется новая черта: смирение перед богом и покаяние, если совершен грех, ибо от него не застрахован и сам император.

Образ идеального христианского императора, сложившийся к концу IV в., можно реконструировать на основании речи Амвросия на смерть Феодосия [8], в которой дается чисто христианское понимание морального облика Феодосия с известной его идеализацией. Характерными чертами идеального императора по Амвросию являются: благочестие и благодать христова, узда набожности и веры, нетерпимость к язычникам и еретикам, великодушие и милосердие к подданным, вера в бога, как гарант военных побед и верности войск, смирение в правлении, одобрение обличающих больше, чем льстящих, беспокойство о положении церквей больше, чем о своих опасностях. Характерно, что Амвросий завершает портрет идеального императора его моральным обликом. Из более ранних произведений епископа предстает более емкое и глубокое понимание императорской власти [9]: власть установлена богом, и ее следует уважать; наказание плохих правителей должно быть предоставлено богу, восстания осуждаются; разница между плохими и хорошими правителями в том, что хорошие любят свободу, а плохие - рабство; любовь к своим подданным - лучшая защита правителя; император даже больше, чем простой человек должен выказывать послушание богу, которому он обязан и своей властью, и своими победами; такое подчинение богу со стороны правителя включает три вещи: соответствие с моральным поведением в ого частном поведении, в публичных действиях и упражнения в благочестии, даже если такие упражнения могут иногда казаться неподходящими достоинству императора.

Вряд ли можно утверждать, что концепция Амвросия была тогда воспринята всей церковью, не говоря уже об общественном сознании. Однако именно эта концепция, на наш взгляд, явилась основой средневекового понимания императорской власти на западе.

На востоке и на западе понимание образа идеального императора было в определенном аспекте различным, что связано с папистским и цезарепапистским взглядом на отношения церкви и государства. Моральные черты идеального христианского императора основывались на общехристианской морали и существенно не различались. По этой причине восприятие образа христианского императора в массовом сознании происходило конца IV в. сравнительно легко, тем более что христианское понимание образа императора базировалось на античной традиции. Церковь обладала богатейшим арсеналом средств пропаганды и эффективными методами воздействия на массы, что позволяло внедрить в массовое сознание идею добродетельного христианского императора в исторически короткие сроки.